Великие путешественники. Васко Нуньес де Бальбоа

Испанский конкистадор и исследователь Васко Нуньес де Бальбоа. В поисках золота первым из европейцев пересек Панамский перешеек и достиг берега “Южного моря” – Тихого океана. Открыл Жемчужные острова.

Васко Нуньес де Бальбоа родился в Херес де-лос-Кабаллерос (Бадахосская провинция). На острове Эспаньола (Гаити) он получил “репартимьенто” – земельный участок с индейцами; однако, как и большинство “репартимьенто”, его хозяйство не приносило дохода. Вскоре Бальбоа был вынужден скрываться от кредиторов. Он забрался в пустую бочку и вместе с грузом попал на корабль, державший курс к Дарьенскому заливу.

Корабль вез колонистов и припасы в Новую Андалусию. Возле устья Магдалены повстречали еще одно судно. Но до карибского берега добрался только один корабль, второй же, с припасами, потерпел крушение. Колонистам угрожал голод. По инициативе де Бальбоа они переправились на Панамский перешеек, формально являвшийся частью “Золотой Кастилии”. Сразу же конкистадоры разграбили покинутое индейское селение, где нашли съестные припасы, ткани и золото. После этой удачи на Бальбоа стали смотреть как на предводителя.

Бальбоа встал во главе колонии “Золотая Кастилия”. В его распоряжении к 1511 году было только 300 матросов и солдат. С такими небольшими силами он начал завоевание внутренних областей “Золотой Кастилии”. Вождь одного из племен, изумленный жадностью европейцев к золоту, сообщил, что в нескольких днях пути к югу от Дарьенского залива лежит густонаселенная страна, где много золота. Вождь прибавил, что там с горных вершин можно видеть другое море, по которому ходят суда, размерами не уступающие испанским кораблям.

Бальбоа понимал, что только великий подвиг может спасти его, “скудно одаренного человека, не из дворян”, от суда и виселицы, грозивших ему на родине за захват власти.

В 1513 году он двинулся на судах от устья Атрато на северо-запад, вдоль Атлантического побережья, и, пройдя около 150 километров, высадился на берег. Бальбоа сумел нагнать на индейцев-карибов страх не только собственной жестокостью, но и кровожадносгью своего свирепого пса Леончилло, который “один стоил двадцати солдат”. Впрочем, Бальбоа был дальновиднее своих предшественников и без особой надобности не прибегал к расправам.

1 сентября Бальбоа отправился открывать “Южное море” с отрядом из ста восьмидесяти наиболее смелых и выносливых солдат. Экспедицию сопровождали шестьсот индейцев-носильщиков и свора борзых.

Панамский перешеек, который нужно было пересечь, чтобы добраться до берега неизвестного моря, имеет не более шестидесяти миль в ширину, но зато он перерезан на всем протяжении цепями высоких гор, у подножия которых образовалась наносная, необыкновенно плодородная почва, поросшая буйной тропической растительностью. Испанцам пришлось прорубаться через непроходимые чащи лиан, папоротников, гигантских деревьев, преодолевать вязкие болота с тучами москитов. Лес был населен множеством птиц и животных, чей покой доселе человеком не нарушался. Ядовитые испарения болот, желтая лихорадка и дизентерия изматывали силы и убивали энергию людей.

После двадцатидневного перехода, сопровождавшегося непрерывными боями с индейцами, Бальбоа, поднявшись на гребень горы, увидел, наконец, широкий Панамский залив, за которым открывалось безбрежное “Южное море” – Тихий океан. 29 сентября он вышел к бухте, которую назвал Сан-Мигель. Дождавшись прилива, Бальбоа вошел в воду и, с обнаженной шпагой в одной руке и с кастильским знаменем в другой, торжественно прочитал грамоту, составленную нотариусом: “… вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится… И если иной царь или вождь, христианин или сарацин… заявит свои притязания на эти земли и моря, то я готов во всеоружии оспаривать их у него и воевать с ним во имя государей Кастилии, как настоящих, так и будущих. Им принадлежат и власть, и господство над этими Индиями, острова, как Северный, так и Южный материки с их морями от Северного полюса и до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков Рака и Козерога… и ныне и во веки веков, пока будет существовать мир, до Страшного суда над всеми смертными поколениями”.

Сведения, которые Бальбоа удалось собрать у окрестных касиков, покорившихся его оружию и предоставивших ему жизненные припасы, совпадали с рассказами туземцев на берегу Дарьенского залива.

Бальбоа узнал, что на юге находится обширная страна, “до того богатая золотом, что из него делают даже обиходные орудия”; жители той страны приручают лам и используют их как домашних животных для перевозки тяжестей. Эти интересные сведения вместе с большим количеством жемчуга, полученного здесь Бальбоа от туземцев, окончательно убедили его, что он находится в азиатских странах, описанных Марко Поло, недалеко от империи “Сипанго”, сказочные богатства которой не давали покоя авантюристам.

Вернувшись к берегам Дарьенского залива, Бальбоа послал в Испанию донесение о великом открытии, приложив “королевскую пятину” (пятую часть добычи) – груду золота и двести прекрасных жемчужин. Правительство сменило гнев на милость.

Для наиболее проницательных людей открытие “Южного моря” стало решающим доказательством, что Колумб открыл вовсе не Индию, но Новый Свет.

Бальбоа начал готовиться к новой экспедиции в “Южное море” – завоевывать новую сказочно богатую страну Биру (Перу). Однако его планам не суждено было осуществиться.

Новый наместник “Золотой Кастилии” – Педро Ариас (Педрариас) де Авила прибыв в колонию, прочитал Бальбоа королевские грамоты, в которых предписывалось милостивое обращение с ним, за открытие “Южного моря”, однако сам начал против него тайное следствие.

После того же, как Бальбоа получил новое высокое назначение от короны, Авила стал смотреть на него как на опасного соперника. В результате интриг Авилы, Бальбоа был обвинен в том, что для личных целей снаряжает экспедицию, ему припомнили и старые грехи – он был осужден за измену и обезглавлен. Открытие европейцами Перу задержалось на пятнадцать лет.

В 1519 году Педрариас Авила построил на южном берегу перешейка город Панаму, первый испанский опорный пункт на “Южном море”, и вскоре перенес туда административный центр “Золотой Кастилии”.